У меня воевал дед, он был председателем колхоза в Башкирии. Его призвали, несмотря на то что у него было 10 детей, потом он по ранению попал в госпиталь, на некоторое время вернулся снова к себе в колхоз, но затем опять отправился на фронт. Умер в 1956 году — сказались последствия той самой контузии.
Дед прошёл всю войну, но вспоминать о ней не любил. Единственное, помню, он рассказывал, как был ранен в ногу, долгое время лежал в окопах, под постоянным огнём, без возможности получить медицинскую помощь. И это вполне могло закончиться гангреной, если бы не наличие во фляжке спирта. Как вы помните, тогда бойцам ежедневно выдавали «фронтовые 100 грамм», кто-то выпивал, а дед не пил и заливал спирт в ёмкость. Вот она и пригодилась — обрабатывал рану, не дал её загноиться.
Отца не призвали только потому, что он был нефтяником на одном из уральских месторождений. Тогда страна остро нуждалась в горючем, но Кавказ с его чеченской и бакинской нефтью был для нас отрезан, Кубань тоже, крупнейшее в мире Самотлорское месторождение в Ханты-Мансийске открыли только после войны. Поэтому спасала только татарская и башкирская нефть.
Когда я учился в военном училище, среди моих преподавателей почти все были участники Великой Отечественной. По их рассказам, в те времена очень многое зависело от авторитета Сталина. В него верили, на него надеялись, за него сражались, и слова «За Родину! За Сталина!» — вовсе не журналистский штамп, а абсолютно реальный призыв, которому следовали сотни тысяч наших бойцов. Поэтому Роли Иосифа Виссарионовича нельзя недооценивать, и, тем более, сводить всё только к тому, что народ, якобы запугивали, гнали на убой под угрозой расстрела и Гулага. Да, в те времена была очень жёсткая и суровая дисциплина, однако это можно понять — иначе бы мы просто не выстояли.
Но и победа досталось очень дорогой ценой — в том числе, потому что страна работала на достижение заветной цели, и всё, что можно, отправляли на фронт. И всё-таки умудрялись не только выживать сами, но и помогать другим. Моя бабушка, фактически, выкормила четыре семьи эвакуированных из Ленинграда беженцев. Она занималась пчеловодством, и благодаря мёду, который ели сами и продавали на рынке, удалось как-то сводить концы с концами. После войны эти люди приезжали к нам, благодарили бабушку, как свою спасительницу.
Анатолий Иванович Долгушин, проректор по административно-хозяйственной работе.
