Мой отец Иван Федорович Голуб родился 20 ноября 1934 года на Украине, на левом берегу Днепра, на 80 км южнее Киева, в селе Леляки Березанского района в семье колхозников. Его отец и мать, мои бабушка и дедушка, были малограмотными, получили ликбезовское образование только после Великой Октябрьской социалистической революции.
На второй день войны начались бомбежки Киева и Одессы. Сразу объявили мобилизацию, отцы, старшие братья ушли на фронт. Младшие дети и женщины их проводили, а после этого обстановка в селе резко изменилась. Сразу народ погрустнел. На третий день после сдачи Киева, 22 сентября 1941 года, в Леляки вошли немцы. Отец и другие сельские мальчишки играли в песчаном карьере недалеко от своих домов, когда из соседнего села подъехало два мотоцикла. На них сидело четверо немцев: с закатанными до локтей рукавами, с автоматами на груди. Один из них сошел с мотоцикла, поманил мальчишек пальцем к себе, но никто не сдвинулся с места.
Тогда он сам подошел и подарил какие-то карамельки, похожие на таблетки. Дети зажали их в кулачках и разбежались по своим дворам, никто, конечно, пробовать не стал. Отец пришел домой, показал подарок маме, она велела выбросить — и больше ни от кого ничего не принимать. Буквально через несколько часов всю деревню заполонили немецкие машины, из них выгружались немцы и сразу расходились по хатам, требовали еду. Бабушка сказала, что у них ничего нет, немец обшарил весь дом, действительно ничего не обнаружил. Заглянул в каморку, там нашел кувшин молока и около десятка яиц. Молоко вдвоем с товарищем они выпили, а яйца забрали с собой.
На второй день снова наведались — увели теленка. У отцовской семьи оставался еще кабан, откормленный на убой к наступлению холодов. Сразу его забрать немцы не могли: кабан был тяжелый и большой. На второй день пригнали машину, погрузили туда животное и увезли. Таким образом, накануне зимы все 220 дворов, все семьи осталась без запасов и без скотины. Через неделю не слышно было ни крика петухов, ни блеяния овец, ни мычания коров — наступила полная тишина. Установилась новая власть: назначили в деревне старосту и к каждой бригаде (их было три) — полицая, помощников немцев.
Наши войска отступали через леса и болота. Шли через село, где жил отец. Немцы организовали лагерь, огородили колючей проволокой и загоняли туда советских солдат. Ни крыши, ни какого-либо укрытия для последних предусмотрено не было, жили под открытым небом. Каждый день вывозили мертвых на машине, куда — никто не знал. После войны нашли место захоронения около 600 человек.
Дальше объявили облаву для подростков, начиная с 14 лет — и всех пойманных отправляли на принудительные работы в Германию. У семьи отца жила две недели на чердаке его двоюродная сестра Пелагея. Однако, немцы узнали об этом, пришли два полицая, забрали девушку и увезли в неизвестном направлении. Позднее она вернулась из Германии, уже после окончания войны: там находилась в трудовом лагере, и таких, как Пелагея, в селе было очень много. Всех коммунистов, комсомольских активистов, кто не успел уйти с войсками, отправили в районный центр, где они все были расстреляны. В соседнем районе тоже устроили облаву на коммунистов и комсомольцев и расстреляли около 700 человек. Сведения о количестве расстрелянных были получены отцом не по факту произошедшего, а только в отпуске в 2013 году при посещении им краеведческого музея под Донецком.
Могу немного добавить и про дядю моего отца, своего двоюродного дедушку. Его звали Григорий Степанович Гресько. Родился он 23 января 1919 (по другим данным — 1916) года в селе Леляки Березанского района Киевской области Украинской ССР. Погиб 2 марта 1945, захоронен в Польше, в Дравском повяте Кошалинского воеводства на кладбище Шенсвельд. Призван дедушка был в октябре 1937 года, служил в воинском звании старшего лейтенанта, затем — капитана самоходно-артиллерийского полка воинской части 1433 1-ой гвардейской армии 1-го Белорусского фронта, а в легком артиллерийском полку № 1135. Награжден медалью «За оборону Ленинграда» и Орденом Отечественной войны I степени. К сожалению, его личные рассказы о событиях тех лет ни до меня, ни до моих родственников не дошли.
Светлана Ивановна Помазкова, заведующий кафедрой частного права Гуманитарного института РосНОУ, кандидат юридических наук, доцент
